– Я тоже пойду.

Его бровь приподнялась, царапнуло несогласием.

– Не дури, – донеслось сердитое, я зажмурилась. – Тебе врач и вставать лишний раз не велел. Персональный маньяк караулит, приступы раздвоения личности красочные. Забыла? Давай-ка…

Прочие слова утонули в пронзительном звоне. Будто нечто ни разу не хрупкое треснуло, разлетелось на беспомощные куски и осыпалось. Не хочу, не могу, устала… Мир потускнел, все отдалилось. Спрятаться! «Тише…» Воздух накалился, опаляя сквозь одежду. Потяжелел, навалился. Не на меня. Паша рот закрыл и стал как-то бледнее. Пространство взорвалось звоном из моей головы, тугие плотные волны энергии взметнулись вверх, готовясь нещадно обрушиться. Вдох. Заправленная за ухо прядь, шаг к нему.

– Она не хочет, – услышала свой голос, – говорить с тобой.

Тишина звенела не слабее, энергия дрожала, подчиняясь. Паша смотрел на меня неотрывно, и благоразумно не двигался. Выдох. Спокойно! Стихнувшая буря, разряженный, как после грозы, воздух. Ощущение реальности вернулось, вместе с шатким чувством самоконтроля. Прилипший ко мне взгляд был ошарашенным. «Идем». Я нервно сглотнула и отступила прочь. Холл остался за спиной, затем и лестница. Внутри скреблись сомнения, раздирая в клочья. Одно знала наверняка – быть рядом с Артемом мне нельзя. Опасно.

В комнате зверски дуло из брошенного распахнутым окна, подоконник замело. Эти пропитанные холодом, идеально выверенные метры ничуть не казались моими. Как-то с самого начала не сложилось… Из родного лишь несколько вещей, и те перекочевали в карманы дубленки. Больше ничего особо нужного здесь не было. Коридор встретил прежней пустотой, дверь напротив глянцево блеснула, будто позвала. Ужасно хотелось зайти, попрощаться. Обнять… Сдержалась, так рисковать было глупо. Артем поймет, непременно. Выбора у меня и нет. Увезти Эсте подальше от него можно только со мной.

Яркости внизу заметно убавилось. На карточку среагировало что-то сбоку от двери, та с глухим писком отворилась. Феликса на прежнем месте не было. Стоял с другой стороны, за диваном, облокотившись о спинку, и, казалось, рассматривал узор на стене. Не сидится… Что не в отключке – это хорошо, это дополнительная галочка в столбике «обошлось». Но осмысленности все еще мало, и эмоциональный фон на уровне – ровная линия, смерть… Впрочем, у него такой бывал частенько! Я подошла ближе – медленно, осторожно. Встала рядом, тоже уставилась на стену. Линии на обоях петляли, изгибались, образуя не то лабиринт, не то полную ерунду… Я покосилась на Феликса. Ноль внимания. Заметил ли меня вообще? Наверное, нет, раз не придушил до сих пор. По энергии – застывшая гладь, и никаких намеков на мысли. Черт! А что я спустя всего час-то хотела?

Прикрыв на мгновение глаза, я положила свою ладонь на его и обронила устало:

– Поехали отсюда, а?

Не ответил, конечно, даже не понял. Да и вряд ли услышал… Потянула за собой – пошел. Уже легче. Завидный автопилот, надеюсь, хватит хотя бы на часть пути… Пока вспоминала, где гараж, ноги сами привели к металлической «ширме». Щелчок инстинктивно нащупанного переключателя, и она поехала вверх, открыв ряд блестящих машин. Я пикнула брелоком сигнализации, фарами мигнула крайняя. Чтоб ее! Ну почему красная?!

Места было всего два, выбор не ахти. Собственно, какой еще выбор?… Проверив оба ремня безопасности, я поерзала на непривычном водительском кресле. Собралась духом, повернула ключ в замке зажигания. Раздался тихий, вкрадчивый гул. Завелась? Или нет… Хм. Я сотни раз видела, как это делается, но… Что с того?! Все, что мне известно о машинах – у них четыре колеса, какие-то педали, и они едут! Водительница выискалась. Что мне в голову стукнуло? Если это была идея Эсте, пусть она и ведет! «Расслабься, и сможешь». Я зло стукнула по рулю. «Отпусти себя… Слушай. Ты все знаешь». В голове вихрем закрутились искры жгучей, почти растаявшей недавно энергии. Рука уверенно легла на ручник.

– А тормоз слева или справа? – пробормотала я озадаченно.

Нет, тормоз – это я… Истинный! Феликс в мою сторону взглянул с мелькнувшим на секунду напряжением. Еще бы. Соображай он, что тут происходит, подумал бы, что я все-таки решила его убить… Ладно, велено расслабиться – попробую. Остановить мысли, выбросить из головы. Прислушаться. «Фи, автомат» – отдало эхом Кирино презрительное. Согласиться внутренне, с бесконечным доверием. Снять машину с ручника, правую ногу на тормоз до упора. Рычаг коробки передач – на буковку «D», в положение движения вперед. Инстинктивно, на рефлексах. Не рассуждать, не думать. Просто делать. Отпустить плавно тормоз, и… О! Она едет! Едет! Невероятно… Так можно?!

«Можно все что угодно» – всплыл в памяти смех Камы. – «Ну, почти все… Чтобы все – понадобится нечто большее». Ой, боковые зеркала-то сложенные, и двери гаража открыть надо! Устранив эти мелкие недочеты, я наконец выехала в заснеженный двор. На площадке перед воротами набрала Кирин номер. Несколько секунд после моего «Открывай», и они отъехали. Победа!

Я надавила на газ, машина поехала приятно быстрее. Бортовой компьютер показал маршрут. Странный какой-то маршрут… Бестолково петляющий. Навигатор выдал пару команд о поворотах, потом расстроенно сообщил, что маршрут перестроен. Зараза! Феликс периодически скользил по мне маловыразительным взглядом. Вот очухается и грохнет меня к чертям… Я постучала пальцем по вредному навигатору. Да и пусть. Крепче сжала руль и вырулила согласно новому маршруту.

Феликс

Тишину разорвало механическое тиканье, откуда-то аппетитно пахло. В темноте вырисовались очертания каких-то изгибов, многоярусных и плавных. С навесной полки пялился олень, фарфоровый. Вытянутая морда, ветвистые рога, один из которых – неровно склеен. Над ухом гулко пробило шесть раз. Соображалось туго, сверху буравили неестественно круглые, застывшие глаза. Однако, здравствуйте. Так…

Со стены тикала избушка, в свете покрытого бахромой торшера. За собранной в гармошку занавеской было по-вечернему темно. Чтобы встать с дивана, понадобились усилия. Вышивка на подушке скакала мелкими квадратами словно тетрис, ковер норовил уплыть. Из-за плотно прикрытой двери кухни вкусными запахами тянуло сильнее. Дальше по коридору виднелись шкаф прихожей и две двери, одна из них как раз очень нужная.

Брызги ледяной воды в лицо не особо привели в чувство. Любые звуки мешали, в висках ломило. Состояние как с жесткого похмелья. Только Ланса не хватает, с чайничком и философским: «Ну, бывает». Нет уж, больше не было, повторять не захотелось. Вдох, медленный выдох. Воспоминания исключительно фрагментами. Повезло. Их могло вовсе не быть.

Во второй раз коридор показался смутно знакомым. На вешалке висело мое пальто, в кармане – телефон. Сеть ловила, не то что ночью. Ожидаемо: четырнадцать пропущенных вызовов, два из них – от Маэвы. Никогда прежде не перезванивала дважды. В почтовом ящике, среди писем разной степени важности, было и от нее – без темы и любимых ASAP-пометок. Буквы рябили, не складываясь в слова. Впрочем, и так ясно, что там.

Я пошел обратно, в единственную комнату. Щелчок выключателем, и увесистая хрустальная люстра заблестела всеми подвесками сразу. Припоминаю эту квартиру. Избушка с выпуклым циферблатом, фарфоровая живность на полках, заставленный антикварно-советской посудой сервант. Догадываюсь, как я тут оказался.